Призраки и не прозрачны вовсе, а в остальном сходится. И звон цепей, и внушаемый людям ужас, и много сигаретного дыма на руках и внутри, аж под самое горлышко, чтобы взлетать. Нарисовать призрака? Сначала немного странно, а потом ничего, привыкаешь. Нарисовать напуганную жертву? Не получается. На губах Бадоу ладно бы кровь и вечная усмешка, но следы поцелуев. И стирается то, что было раньше – черный цвет и белый шум. И вечно закрашенный красный краской Хайне приобретает другое значение.
76
Призраки и не прозрачны вовсе, а в остальном сходится. И звон цепей, и внушаемый людям ужас, и много сигаретного дыма на руках и внутри, аж под самое горлышко, чтобы взлетать.
Нарисовать призрака? Сначала немного странно, а потом ничего, привыкаешь.
Нарисовать напуганную жертву? Не получается.
На губах Бадоу ладно бы кровь и вечная усмешка, но следы поцелуев. И стирается то, что было раньше – черный цвет и белый шум.
И вечно закрашенный красный краской Хайне приобретает другое значение.