Отважная дура. Вот кто только пускает на порог приличного кафе двух киллеров и девчонку с сабелькой?.. Теперь лежи тут, за прилавком своим ненаглядным, и пали по орущим мужикам. Осколком оцарапало руку - вытереть кровь пальцами, пальцы - о платье, и думать, думать, думать... Маленький взрыв, опять осколки. - Твою мать! - ревет отважная, глупая Кири, выхватывая у ошалевшего Бадоу один из инграмов. - Заебали, молокососы! Пускает очередь им под ноги - пусть потанцуют, мальчики. Разбегаются в рассыпную. Девчонка с сабелькой, изящно зависнув почти над дверью, изгибается и одним ударом сносит главарю мелкой банды голову. Хайне рукояткой маузера милосердно добивает какого-то парня. Кири швыряет инграм обратно Бадоу, упирает руки в бока и смотрит на свое разрушенное кафе. Девчонка, вздохнув, ставит сабельку в уголке - она все поняла - и плетется за щеткой. Из окон валит сиреневый дым.
Отважная дура.
Вот кто только пускает на порог приличного кафе двух киллеров и девчонку с сабелькой?..
Теперь лежи тут, за прилавком своим ненаглядным, и пали по орущим мужикам.
Осколком оцарапало руку - вытереть кровь пальцами, пальцы - о платье, и думать, думать, думать...
Маленький взрыв, опять осколки.
- Твою мать! - ревет отважная, глупая Кири, выхватывая у ошалевшего Бадоу один из инграмов. - Заебали, молокососы!
Пускает очередь им под ноги - пусть потанцуют, мальчики.
Разбегаются в рассыпную. Девчонка с сабелькой, изящно зависнув почти над дверью, изгибается и одним ударом сносит главарю мелкой банды голову.
Хайне рукояткой маузера милосердно добивает какого-то парня.
Кири швыряет инграм обратно Бадоу, упирает руки в бока и смотрит на свое разрушенное кафе.
Девчонка, вздохнув, ставит сабельку в уголке - она все поняла - и плетется за щеткой.
Из окон валит сиреневый дым.