Бадоу отдрал лицо от пола и оглядел разбегающиеся стены своей квартиры. Предметы быта приняли угрожающие очертания и наезжали на его распухшее мягкое как у устрицы тело. Если бы ненормальная Кампанелла, этот чёртов Джованни, эти долбанутые близняшки запихали бы его в пушку своего чудо-поезда и выстрелили бы им в стену, ощущения наверное были и то приятней чем сейчас. А ведь два часа назад он ведь мог встать на цыпочки и откусить от любого облака изрядный кусок сахарной ваты. Обманчивая природа дурман-травы: дарит кайф, но одновременно ногой бьёт по яйцам!!! Не иначе как ему опять подменили сигаретку и вместо табачка он высмолил как миленький чудо ботанической мысли плантаторов Ямайки. Ох, не надоест всё этим придуркам прикалываться. — Заебали вы своей травой, — сердито сказал Бадоу, зная, что Хайне и Мими ныкаются в соседней комнате и прекрасно его слышат. Ныкаются, слушают и ржут как кони.
Бадоу отдрал лицо от пола и оглядел разбегающиеся стены своей квартиры. Предметы быта приняли угрожающие очертания и наезжали на его распухшее мягкое как у устрицы тело.
Если бы ненормальная Кампанелла, этот чёртов Джованни, эти долбанутые близняшки запихали бы его в пушку своего чудо-поезда и выстрелили бы им в стену, ощущения наверное были и то приятней чем сейчас. А ведь два часа назад он ведь мог встать на цыпочки и откусить от любого облака изрядный кусок сахарной ваты. Обманчивая природа дурман-травы: дарит кайф, но одновременно ногой бьёт по яйцам!!!
Не иначе как ему опять подменили сигаретку и вместо табачка он высмолил как миленький чудо ботанической мысли плантаторов Ямайки. Ох, не надоест всё этим придуркам прикалываться.
— Заебали вы своей травой, — сердито сказал Бадоу, зная, что Хайне и Мими ныкаются в соседней комнате и прекрасно его слышат.
Ныкаются, слушают и ржут как кони.
не закащек
не з.
откроетесь?)
не з.